Бывшие сотрудники обвиняемого в посредничестве при передаче взятки в 30 млн рублей экс-начальника тыла ГУ МВД Нижегородской области Ихтияра Уразалина признались, что регулярно переносили мешки с наличностью из одного кабинета в другой на территории ГУВД, а следователи могли принимать решения по уголовным делам только после указаний вышестоящего начальства.
Очередным скандалом обернулись показания свидетелей по уголовному делу в отношении бывшего начальника тыла ГУ МВД области Ихтияра Уразалина, обвиненного в посредничестве при передаче взятки в 30 млн руб. неустановленным полицейским. На очередном заседании суда в Нижегородском райсуде выступили бывшие сотрудники тылового учреждения и следственной части (СЧ ГСУ). Они рассказали, как переносили мешки с наличностью из оружейной комнаты в комнату хранения наркотических веществ, хотя по закону денежные средства должны были быть положены на депозит. Так же выяснилось, что следователи СЧ ГСУ любые процессуальные решения по уголовным делам принимают только после совещаний с руководством, учитывая их прямые указания.
Как ранее сообщала «Версия», экс-начальник тыла ГУ МВД России по Нижегородской области был задержан по подозрению в мошенничестве в сентябре 2017 года. В рамках расследования дела, возбужденного по факту хищения более 44 млн рублей неустановленными сотрудниками правоохранительных органов, следователи и сотрудники УФСБ провели 23 обыска в квартирах и частных домах бывшего начальника тыла в Нижнем Новгороде и селе Красный Яр Астраханской области. Поводом для задержания как раз и стали результаты обысков.
Экс-начальнику тыла также пытались предъявить обвинение в передаче взятки. Это дело было возбуждено в 2016 году, но то, что к нему причастен Уразалин, пока подтвердить не удалось.
Тем не менее, следствие продолжает настаивать на версии, что бывший тыловик нижегородской полиции Ихтияр Уразалин и директор рынка «Московский» Иосиф Дриц виновны в посредничестве при передаче взятки. По версии следователей СК, они были связными в переговорах между обнальщиком Максимом Осокиным и неустановленными высокопоставленными сотрудниками СЧ ГСУ. Деньги, по данным обвинения, якобы были взяты из 44 млн руб., изъятых при обысках у обнальщика и в его банке «Богородский». После прекращения дела по амнистии господину Осокину в тот же день вернули инкассаторские мешки, в которых должны были находиться изъятые у него миллионы. Однако, по данным следствия, вместо большей части купюр там лежали кирпичи и пачки бумаги, напоминает издание «Ъ-Нижний Новгород».
«Хождение» с мешками
На вопрос – куда же делись деньги, бывший следователь СЧ ГСУ Роман Мозолькин, который занимался делом Осокина, рассказал, как изымал и упаковывал наличность в инкассаторские мешки, пломбируя их бумажными пломбами. Изъятые деньги, по его словам, сначала хранились в сейфах оружейной комнаты, а потом их сдали в маленькую комнату хранения наркотических средств, куда следователям пришлось затаскивать еще два металлических шкафа. На вопрос прокурора, почему изъятые на обысках деньги в установленном законом порядке не положили на депозит, свидетель сообщил, что предлагал руководству СЧ ГСУ такой вариант. Однако ему ответили, что «механизм зачисления денежных средств не отработан» и проще эти деньги хранить в ГУВД, тем более они уже были упакованы. Ключи от опечатанных сейфов следователь у себя не держал, а сдавал тогдашнему руководителю СЧ ГСУ Альберту Витушкину.
В министерстве экологии Нижегородской области признали право жителей областного центра знать каким воздухом они дышат. Но объяснить происхождение неприятного запаха, на который жаловались горожане, чиновники не смогли.
В комнату хранения наркотических средств имела доступ только завскладом Валентина Гусева, под учет принимавшая и выдававшая вещдоки. В суде она вспомнила, что инкассаторские мешки с деньгами нужно было срочно выдать по звонкам из СЧ, а она работала в другом здании. За ней впервые за ее практику после этого звонка прислали машину с личным водителем, чтобы Гусева как можно скорее вскрыла комнату. Причем начальник тылового учреждения ЦХиСО Андрей Луговой, услышав это, стал все отрицать, но неожиданно «прозрел» после оглашенной в суде записи прослушки телефонного звонка.
В разговоре начальник тыла Ихтияр Уразалин просил Лугового быстро разыскать ответственную за комнату наркотических средств, чтобы девушка «через 15 минут была у Витушкина». Отвечая на вопрос, почему наличные не были сданы на спецсчет, а хранились в ГУВД, свидетель Луговой ссылался на инструкцию 1984 года о порядке хранения вещдоков, «не содержащую запрета на прием денежных средств».
Когда срочно доставленная в здание ГУВД Гусева начала процедуру выдачи вещдоков, ключ от одного из сейфов в следственной части не нашли. Следователю Антону Шарову, который прекращал уголовное дело против обнальщиков и пришел за изъятыми деньгами, пришлось взламывать металлический ящик, чтобы вытащить часть мешков. Переносить тяжелые мешки, по показаниям завсклада, следователю помогали еще несколько коллег-мужчин. Один из них, бывший следователь СЧ ГСУ Александр Голубев, рассказал, что инкассаторские мешки они втроем отнесли в «комнату отдыха» Альберта Витушкина и оставили там. Все это случилось, по словам допрошенного свидетеля, «после обеда», хотя ранее опрошенные свидетели утверждали, что мешки вывозили с территории ГУВД «ближе к полуночи». Тогда дежурному на КПП приказали выпустить этот автомобиль без досмотра. Многие свидетели из числа работников МВД категорически опровергали вероятность того, что наличность могла пропасть из опечатанных и опломбированных мешков и сейфов в период хранения денег в спецкомнатах.
Замначальника отдела СЧ ГСУ Сергей Арефьев, который также помогал таскать мешки с деньгами из комнаты хранения, вспомнить, куда именно их носил, так и не смог. Также свидетели давали противоречивые показания друг другу, как по времени событий, так и по количеству денежных мешков, называя цифры от трех до десяти (по документам было 11 мешков). Из показаний свидетелей также выяснилось, что значимые процессуальные решения принимались следователями полиции только после совещаний с начальниками отделов и руководителями СЧ ГСУ.
Ранее Уразалин, после вопросов следствия почему в комнате вещдоков были обнаружены мешки, категорически все отрицал.
«Обвинения мне непонятны по преступлениям, которых я не совершал и совершить не мог. К комнате вещественных доказательств я никакого отношения не имею. Это епархия структурных подразделений», - сказал Уразалин и добавил, что это все «чисто политический вопрос».
